Порно - Страница 98

— Слушай, а что это? Гипс? Или шина? Или что? — спрашиваю я.

— Не, это что-то типа повязки.

Влетает Саймон, оглядывает палату с таким видом, будто это его частная собственность, которую он только что приобрел. Здесь тепло, и он снял свитер, но обвязал его не вокруг пояса, а вокруг шеи, как франтоватый игрок в гольф. Он улыбается мне, потом поворачивается к пациенту:

— Как здесь с тобой обращаются, Терри?

— Ну, здесь есть парочка симпатичных сиделок, но это меня убивает. Всякий раз, когда у меня встает, больно так, што подохнуть можно.

— Тебе же вроде должны были дать лекарство, чтобы у тебя не вставал, — говорит Рэб.

— Эта херня, может быть, и работает, когда ее принимают такие, как ты, Биррел, а штобы у меня не вставал, нужно что-нибудь посильнее. Док волнуетца, говорит, если не перестанешь возбуждатца, у тебя ничего никогда не заживет.

Саймон мрачно смотрит на него и начинает выдавать плохие новости:

— Мы не можем остановить съемки, Терри. Нам нужно будет найти тебе замену. Извини, приятель.

— Меня никто не заменит, — говорит Терри абсолютно серьезно.

— Ну, пока съемки идут отлично, — говорит Саймон, — Ронни с Урсулой вчера были просто великолепны, а до этого Дерек со своей девушкой так зажигали — это что-то.

Терри смотрит на Саймона и явно собирается его приложить.

— Кстати, Псих, ты почему джемпер на шею повесил, ты чего, педик, что ли?

Одарив его раздраженным холодным взглядом, Саймон потер свитер пальцами.

— Это свитер от Рональда Мортсона. Если бы ты разбирался в одежде, ты бы понял, что это значит и почему я ношу этот свитер именно так. В любом случае, — он смотрит на меня, потом снова на Терри, — я рад, что у тебя все хорошо и что ты поправляешься. Никки, нас ждут дела.

— Разумеется, — улыбаюсь я.

Рэб буквально мечет из глаз молнии и безумно хочет спросить, что это у нас за дела, но он упускает свой шанс, потому что мы быстро уходим и направляемся на вокзал, чтобы сесть в поезд на Глазго.

В поезде Саймон вкратце рассказывает мне о нашем клиенте, это все очень интересно, но, с другой стороны, это все странно, мне кажется, мы прилагаем как-то уж слишком много усилий, чтобы раскрутить этого парня. Саймон описывает его, и я представляю его себе очень ясно. Саймон, со своей четкой манерой изложения, в которой нет ни грамма иронии, заставляет меня почувствовать себя так, как будто мы с ним — агенты военной разведки.

— У него нет друзей, домосед, собирает модели поездов, небольшой избыточный вес. Из той породы людей, у которых родители — бессознательно или сознательно, это уже другой вопрос — пытаются привязать их к дому, заставляют их много и часто есть, отчего те толстеют и становятся непривлекательными для противоположного пола. Из-за этого у него также очень плохая кожа. В смысле, прыщи, которые можно было бы легко устранить с помощью здоровой диеты и косметических средств по уходу за кожей. В Восточной Европе такие проблемы еще встречаются, посмотреть хотя бы на некоторых футболистов по телику, но на Западе это редкий типаж, даже в Глазго. Наш мальчик, должно быть, большой консерватор. От него нам нужен список клиентов: имена, адреса и номера счетов. Одна распечатка, а еще лучше — на диске.

— А вдруг я ему не понравлюсь? — спрашиваю я.

— Если ты ему не понравишься, значит, он не той ориентации, все очень просто. А если он не той ориентации, тогда я сам им займусь, — говорит он и улыбается. — Если так будет нужно, я смогу изобразить из себя голубого. Легкий флирт, но не более того. — У него на лице появляется гримаса отвращения. — Никакого секса.

— Глупости ты говоришь. Я, кстати, нравлюсь далеко не всем натуралам. — Я качаю головой.

— Разумеется, всем, а если нет, значит, они или геи, или аскеты, или…

— Или что?

Его улыбка становится все шире. Я замечаю морщинки около глаз. Да, он и вправду похож на итальянца… есть что-то такое в лице.

— Прекрати меня провоцировать.

— Или что? — настаиваю я.

— Или он просто не хочет смешивать бизнес и удовольствие.

— Тебя это, кажется, не остановило, — улыбаюсь я.

Саймон изображает на лице крайнюю степень огорчения.

— Да, признаю. Но я не могу противиться твоим чарам. И он не сможет, поверь мне. — Он умолкает на пару секунд и добавляет: — Я в тебя верю, Никки.

Я знаю, чего он добивался, когда произнес эти слова, и, надо сказать, своего он добился. Я готова действовать. Мы сходим с поезда и находим нужный нам паб, и я вижу его, он сидит в баре один, герой моих маленьких, потных, навязчивых кошмаров. Саймон кивает мне и исчезает, а я смиряю гордыню и делаю свой ход.

45. Беспечный ездок

В голове — полный бардак, в основном потому, што я вышел на Лу Рид и сожрал парочку колес, так што, когда позвонил Чиззи, я уже был не в себе. Я как-то особо о нем и не думал, об этом кренделе, потому што он натуральный отморозок, но в тюрьме он типа как защищал меня. Я не знал, што его выпустили. Дело в том, што мне очень хотелось с кем-нибудь стусоватца, а Чиззи знал имя лошади, которое ему заложил один тип по имени Марсель, а он никогда не ошибаетца. Так што Бенни в Слейтфорде принимает нашу ставку, а мы, стало быть, возвращаемся в бар, штобы увидеть, как наш мальчик, аутсайдер, на которого ставки были восемь к одному, выиграет в Хейдоке в 2.45.

Я не мог в это поверить, друг. С самого начала наш мальчик помчался как ошпаренный. К середине забега он уже оторвался от всех. На последних двухстах метрах к нему приблизилась еще парочка лошадей, но наш мальчик летел — просто летел. На самом деле это была самая неравная гонка из всех, што я видел. Но мы не жалуемся, друг, нет, нам даже в голову не приходит жаловатца. Мы орем — ДАААААААААА! — и все обнимаемся перед телевизором в баре, и я вдруг замираю на секунду и думаю, кого еще он хватал этими руками и каково было тем, кого он хватал. Так што я отстраняюсь, извиняюсь и говорю, што я, пожалуй, возьму нам еще по одной, штобы типа победу отпраздновать. Лезу в карман за деньгами и вдруг обнаруживаю, что у меня еще остались колеса.